Метареализм - это новая форма безусловности, открытая по ту сторону метафоры, не предшествующая ей, а вбирающая ее переносный смысл. "Мета" - общая часть таких слов, как "метафора", "метаморфоза", "метафизика", "метареальность" - это реальность, открываемая за метафорой, на той почве, куда метафора переносит свой смысл, а не в той эмпирической плоскости, откуда она его выносит. Метафоризм играет со здешней реальностью, метареализм пытается всерьез постигнуть иную.. Метареализм - это реализм метафоры, метаморфозы, постижение реальности во всей широте ее превращений и переносов. Метафора - осколок мифа, метареалия /метареалистический образ, единица материальной поэзии/ - попытка востановления целостности, индивидуальный образ, направленный к сближению с мифом, насколько это возможно в пределах современной поэзии.

modernpoetry.ru/main/mihail-epshteyn-katalog-no...

ОТРЫВОК ИЗ ПОЭМЫ

Осыпается сложного леса пустая прозрачная схема.
Шелестит по краям и приходит в негодность листва.
Вдоль дороги прямой провисает неслышная лемма
телеграфных прямых, от которых болит голова.

читать дальшеРазрушается воздух. Нарушаются длинные связи
между контуром и неудавшимся смыслом цветка.
И сама под себя наугад заползает река,
и потом шелестит, и они совпадают по фазе.

Электрический ветер завязан пустыми узлами,
и на красной земле, если срезать поверхностный слой,
корабельные сосны привинчены снизу болтами
с покосившейся шляпкой и забившейся глиной резьбой.

И как только в окне два ряда отштампованных елок
пролетят, я увижу: у речки на правом боку
в непролазной грязи шевелится рабочий поселок
и кирпичный заводик с малюсенькой дыркой в боку.

Что с того, что яне был там только одиннадцать лет.
У дороги осенний лесок так же чист и подробен.
В нем осталась дыра на том месте, где Колька Жадобин
у ночного костра мне отлил из свинца пистолет.

Там жена моя вяжет на длинном и скучном диване.
Там невеста моя на пустом табурете сидит.
Там бредет моя мать то по грудь, то по пояс в тумане,
и в окошко мой внук сквозь разрушенный воздух глядит.

Я там умер вчера. И до ужаса слышно мне было,
как по твердой дороге рабочая лошадь прошла,
и я слышал, как в ней, когда в гору она заходила,
лошадиная сила вращалась, как бензопила.

Александр Ерёменко

tvrain.ru/articles/aleksandr_gordon_teoriya_kon...

"Записные книжки ведут великие писатели. А те, кто не великий писатель, те должны вести дневники впечатлений. Потому что мир, он как ртуть, он ускользает."

--досмотреть 2-ю часть

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Вот есть Ремарк, герои которого умирают, потому что они не хотят отказываться от жизни даже на короткий промежуток времени. Они боятся, что умрут, запертые в клетке (=санатории/больнице), и никогда не смогут почувствовать, каково это - по-настоящему жить, впитывая в себя каждое мгновение. Вспышка - смерть.
Они умирают, потому что Ремарк считает, что это лучший способ закончить повествование. Он, возможно, не хочет, чтобы они погружались в каждодневную трясину, чтобы всё равно потом умереть с осознанием того, что они так и не жили по-настоящему.
Они умирают, потому что Ремарк вообще не видит иного исхода - какая разница, на десять-двадцать-тридцать лет раньше или позже.

И сразу ясно, что все умрут. С самого начала это становится очевидным.

И я читала "Жизнь взаймы" и думала о том, что все в этом произведении ведут себя, как идиоты. После Солженицына, да будь он... счастлив в своей загробной жизни, мне стало очевидно, что жизнь слишком ценная штука, чтобы растрачивать её за несколько месяцев, и нужно цепляться за неё, даже если ты парализован и живёшь в России. Герои Ремарка, похоже, "Раковый корпус" не читали. Они слишком беспечны, легкомысленны и не прикладывают никаких усилий к тому, чтобы выжить. Они умрут, и они сами на себя это навлекли. Жалеть не о чем и некого.

Но сейчас я сижу на работе и разве что не рыдаю.
Кто-то когда-то сказал нам, что человек уникален, потому что знает, что смертен, но всё равно осознаёт себя вечным.
Ремарк пишет о смерти, и начинает казаться, что он слишком часто с ней сталкивался, и это ощущение, ощущение бессмертия, у него иссякло. Может быть, во время войны он преодолел уже все стадии, через которые люди проходят, сталкиваясь с мыслью, что скоро умрут. Отрицание, злость, что-то ещё, точно не помню, и, наконец, принятие.
И вот он пишет, пишет, пишет, и все книги об одном, и такое чувство, что он пытается через эти книги выплеснуть из себя всё это, исцелиться, вернуть утраченное во время войны.

И, как поётся в песне, "тёмной моей стороне благодарна я быть должна - вместе с нею ещё сильней моя светлая сторона". Это пиршество смерти до такой степени усиливает восприятие жизни, что она начинает звенеть от напряжения, очень тонко и настойчиво.
Хочется жить! Вот Лилиане захочется жить, по-настоящему, только в самом конце, когда станет уже слишком поздно. Казалось бы, это единственный возможный исход.
Но там есть герой, чья судьба повторяет судьбу Лилианы - Борис Волков. Он прошёл тот же путь, и он успел выжить. Так что есть ли великий смысл в её смерти? Да никакого, кроме того, что Ремарк не смог написать хорошего конца для неё.
Наверное, он был максималистом, этот Ремарк. Интересно, есть ли у него что-то, что заканчивается хорошо? Смог ли он справиться с последствиями войны? Я нахожусь в шаге от чтения биографий, хотя вряд ли даже там можно найти ответы.

Но я открыла очень важную для себя вещь - всегда нужно дочитывать до конца. Как меня тянуло бросить эту книгу, когда я уже прочитала три четверти! Она казалась пустой, плоской и совершенно "не моей". Герои - пустыми, диалоги - банальными. Кто бы мог подумать, что в конце я в неё влюблюсь. В тот самый момент, когда умер Клерфе.
ХЗ.
Я написала весь этот глубокомысленный бред, и вдруг поняла, что совсем не уверена в том, что написала. Может быть, автор имел в виду что-то другое. Может, он совсем другое хотел сказать. Но в итоге важно лишь то, как книга воспринимается тем, кто её прочитал.

И ещё я совсем неглубокомысленно хотела сказать, как мне понравился Волков. С самого первого момента и до самого конца я о нём помнила и любила, хотя ему выделено всего несколько страничек. Непозволительно мало и, в то же время, идеально для расплывчатости образа, для того, чтобы придать ему самостоятельно черты, не прописанные автором, и полюбить то, что получилось.

учебноеВоскресенье - очень тяжелый день.
Мне придется выбирать между Жариновым и Панкеевым.
И что бы я ни выбрала, от чего-то придётся отказаться.

Но, допустим, в этом году я буду лениво валяться в кровати./
Или! Может и не буду!

Так хочется в себя всё, что можно, впитать. Но хватит ли у меня на это сил? Тут нужно быть осторожной.
Сегодня я трусливо сбежала домой пораньше, а почему? Потому что хотелось кушать.
Если я буду брать что-нибудь с собой съедобное - лучше кофе и бутерброды - то буду, скорее всего, в силах сходить везде, где только можно.

Вчера я поймала себя на молитве. На попытке вспомнить "отче наш..."
Сказать, что меня это удивило, значит ничего не сказать. (настаиваю, что это всё влияние Солженицына)

Но есть в этом какое-то умиротворение. Просто идёшь и повторяешь кем-то давным-давно выдуманные фразы - и становится спокойнее, добрее.
Это никогда не будет работать для меня на полную катушку, потому что у меня неизбежно возникает чувство неправильности. Нельзя, ненавидя всё, что связано с религией, пользоваться её инструментами.

Надо бы выучить пару хороших стихотворений.

Ближе,
Обвей мои плечи рукой
И держи меня крепче, так надо - не дай мне уйти.
Ночь все тише,
Я прошу, подари мне покой,
Помоги мне закрыть эту страшную пропасть в груди.

Я молю как о Причастии -
Удержи мою плоть от распада, восставь мою кровь,
Будь мне спасением, все в твоей власти,
Так влей в эти мертвые руки живую любовь.

Первый раз в своей жизни отправила человека в чёрный список.
Мне это всегда казалось ребячеством, но это и правда полезный инструмент, который помогает избегать раздражающих людей.
Главное во вкус не войти.

ни на что несмотря он срывает с меня сапоги и одежду
значит вправе и я ни на что несмотря отвечать ему тем же